![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Originally posted by ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
mysliwiec at Русская "нация", или Рассказ об истории ее отсутствия.
mysliwiec at Русская "нация", или Рассказ об истории ее отсутствия.То, о чем я пишу уже не первый год (что моноязычное разноэтническое сообщество служивых людей империи - "русские", ни этническим народом/нацией, ни политическим народом/нацией к моему большому сожалению так и не стало),
похоже, начинает доходить и до некоторых русских:
Предисловие к книге:
Сергей Сергеев.
Русская нация, или Рассказ об истории ее отсутствия.
– М.: Центрполиграф, 2017.
…Признаться, изучая наше старое общество со всех сторон, я никогда полностью не упускал из виду новое общество. Я решил узнать, не только от какого недуга скончался больной, но и как он мог бы выжить. Я уподобился тем врачам, которые в каждом отжившем организме пытаются подметить признаки жизни… Так, стоило мне встретить у наших предков одну из тех людских добродетелей, которые пригодились бы нам больше всего и которых у нас почти не осталось, — подлинный дух свободы, страсть к великим свершениям, верность себе и делу — я их подчеркивал; равным же образом, обнаружив в законах, представлениях, нравах того времени следы некоторых пороков, которые, совершенно завладев старым обществом, все еще терзают нас, я постарался привлечь к ним внимание с тем, чтобы, отчетливо видя, какое зло они нам причинили, люди лучше поняли, какой вред они еще могут нам нанести.
Алексис де Токвиль. Старый порядок и революция
Надо совершенно спокойно — без чванства и высокомерия — сказать: у России свой путь. Путь тяжкий, трагический, но не безысходный в конце концов. Гордиться пока нечем.
Василий Шукшин, из рабочих записей начала 1970-х годов
Судя по электронному каталогу Российской государственной библиотеки, на русском языке не существует ни одной книги с названием «История русской нации» (если только не считать переименованных таким образом при недавнем переиздании «Очерков по истории русской культуры» П.Н. Милюкова). На первый взгляд, это кажется досадной нелепостью, очередной грустной иллюстрацией к пушкинскому: «мы ленивы и нелюбопытны».
На самом же деле, за этим фактом стоит сама логика русской истории. Ибо вовсе не случайно отечественная историография предпочитает описывать историю государства Российского, а не историю русского народа (немногочисленные попытки в последнем направлении, начиная с Н.А. Полевого, как правило, далее декларации о намерениях не шли).
Для господства такого подхода существуют вполне объективные причины: почти на всем протяжении нашего прошлого (по крайней мере, с XV века) главным его действующим лицом была верховная власть, народ же выступал в качестве самостоятельной силы лишь в очень редкие, кризисные эпохи вроде смут начала XVII и XX веков. Невольно возникает вопрос: а существовала и существует ли русская нация как таковая?
( Read more... )
Сложность и драматизм русского случая состоит в том, что из двух указанных выше предпосылок нациестроительства в России наличествовала только первая — духовная (но институционализированная далеко не в такой степени, как в странах латинского мира, в силу подчиненности русской Церкви государству). Что до второй, то социальная структура русского общества (особенно начиная с монгольского ига) была далека от европейского феодализма.
Власть великих московских князей, а затем и царей, в силу ряда исторических причин сделалась, говоря словами современного историка А.И. Фурсова, «автосубъектной и надзаконной». Независимые общественные слои на Руси либо не сложились, либо пришли в упадок. Московские бояре по отношению к своим государям не обрели статуса вассалов, а были лишь не имеющими никаких гарантированных прав подданными. Следовательно, русскому народу в плане привилегий нечего было унаследовать у своей аристократии (вероятно, именно это имел в виду Пушкин, когда написал: «Феодализма у нас не было, и тем хуже»). Лишь при Екатерине II дворянство Российской империи получило фиксированные права — да и то лишь гражданские, а не политические, и именно после этого началось развитие русского национального самосознания в точном смысле слова. Но самосознанию этому прямо противоречили социально-политические институты империи, предназначенные, как и прежде, для обслуживания «автосубъектной и надзаконной» монархии.
И только после революции 1905 года в России началось строительство основ национального государства, оборванное мировой войной и захватом власти большевиками, восстановившими в новом обличии все ту же надзаконную структуру власти.
От этого многовекового наследства мы не избавились и по сей день.
Таким образом, русские в течение всей своей истории, за исключением краткого периода 1905–1917 годов, не являлись политической нацией.
Они были и остаются «государевыми людьми», служилым народом, на плечах которого держались все инкарнации государства Российского — Московское царство, Российская империя, Советский Союз, и держится ныне Российская Федерация.
В прошлом и настоящем они обеспечивали внешнеполитические амбиции своих надзаконных правителей и скрепляли за свой счет единство множества разнообразных нерусских народов, входивших в состав одной из величайших империй в мировой истории. Но никаких политических прав этот «государствообразующий» этнос не имел и не имеет — только обязанности.
Верховная власть шесть веков подряд делала все возможное для уничтожения у русских даже намека на институты национального самоуправления. Русские должны были подчиняться непосредственно государству, им не положено было иного коллективизма, кроме спускаемого сверху. У них как у народа, на котором держится основание империи, вообще не могло быть других интересов, кроме «державных».
Историк А.И. Яковлев накануне 17-го года в беседе с коллегами сострил, что русская государственность стоит на трех основаниях:
«1) русские против внешних врагов сражаются, как львы,
2) между собой человек человеку — волк,
3) перед начальством — “чего изволите?”, по-собачьи».
Добавим четвертое — работают как ломовые лошади.
По точному замечанию грузинского философа Мераба Мамардашвили, «Россия существует не для русских, а посредством русских…»
Взамен власть и ее идеологическая обслуга кормит русскую «сивку» разного рода «возвышающими обманами».
Перечень последних хорошо известен.
1. Русские — не конкретный этнос, а таинственный сверхнарод, не имеющий этнического содержания. Русский — прилагательное, а не существительное.
2. Русским не нужны материальные блага и политические права, они должны думать только о высокой духовности и о том, как выполнить свою вселенскую миссию — спасение человечества.
3. Русские — не хозяева России, а «раствор», скрепляющий ее единство; не цель в себе, а средство для исполнения великих предначертаний начальства.
4. Что бы ни случилось, русские должны терпеть и молча сносить любые притеснения от начальства и иноплеменников — иначе все рухнет.
5. Без строгого начальства с плеткой русские ни на что хорошее не способны.
В.В. Розанов с замечательной меткостью называл подобную рефлексию «философией выпоротого человека».
***
Джон Стюарт Милль писал в позапрошлом столетии:
«Есть нации, у которых страсть повелевать другими настолько преобладает над стремлением сохранить личную независимость, что они даже ради призрачной власти готовы всецело пожертвовать своей свободой.
В таком народе каждый человек, подобно простому солдату в армии, охотно отрекается от личной свободы в пользу своего начальника, лишь бы армия торжествовала и ему можно было гордиться тем, что и он — один из победителей, хотя бы его участие во власти, проявляемое над побежденными, было совершенно призрачно.
Правительство, строго ограниченное в своих полномочиях… не по вкусу такому народу. В его глазах представители власти могут делать все, что угодно, лишь бы самая власть была открыта для соискательства.
Средний человек из этого народа предпочитает надежду (хотя бы отдаленную и невероятную), что он достигнет некоторой власти над своими согражданами, уверенности, что эта власть не будет без нужды вмешиваться в его дела и дела его ближних».
( Read more... )
* * *
Так как в максимально допустимый объем поста вся статья полностью не помещается, то полностью прочитать её можно
или по ссылке здесь,
или
здесь, в моем блоге на dreamwidth
похоже, начинает доходить и до некоторых русских:
Предисловие к книге:
Сергей Сергеев.
Русская нация, или Рассказ об истории ее отсутствия.
– М.: Центрполиграф, 2017.
…Признаться, изучая наше старое общество со всех сторон, я никогда полностью не упускал из виду новое общество. Я решил узнать, не только от какого недуга скончался больной, но и как он мог бы выжить. Я уподобился тем врачам, которые в каждом отжившем организме пытаются подметить признаки жизни… Так, стоило мне встретить у наших предков одну из тех людских добродетелей, которые пригодились бы нам больше всего и которых у нас почти не осталось, — подлинный дух свободы, страсть к великим свершениям, верность себе и делу — я их подчеркивал; равным же образом, обнаружив в законах, представлениях, нравах того времени следы некоторых пороков, которые, совершенно завладев старым обществом, все еще терзают нас, я постарался привлечь к ним внимание с тем, чтобы, отчетливо видя, какое зло они нам причинили, люди лучше поняли, какой вред они еще могут нам нанести.
Алексис де Токвиль. Старый порядок и революция
Надо совершенно спокойно — без чванства и высокомерия — сказать: у России свой путь. Путь тяжкий, трагический, но не безысходный в конце концов. Гордиться пока нечем.
Василий Шукшин, из рабочих записей начала 1970-х годов
Судя по электронному каталогу Российской государственной библиотеки, на русском языке не существует ни одной книги с названием «История русской нации» (если только не считать переименованных таким образом при недавнем переиздании «Очерков по истории русской культуры» П.Н. Милюкова). На первый взгляд, это кажется досадной нелепостью, очередной грустной иллюстрацией к пушкинскому: «мы ленивы и нелюбопытны».
На самом же деле, за этим фактом стоит сама логика русской истории. Ибо вовсе не случайно отечественная историография предпочитает описывать историю государства Российского, а не историю русского народа (немногочисленные попытки в последнем направлении, начиная с Н.А. Полевого, как правило, далее декларации о намерениях не шли).
Для господства такого подхода существуют вполне объективные причины: почти на всем протяжении нашего прошлого (по крайней мере, с XV века) главным его действующим лицом была верховная власть, народ же выступал в качестве самостоятельной силы лишь в очень редкие, кризисные эпохи вроде смут начала XVII и XX веков. Невольно возникает вопрос: а существовала и существует ли русская нация как таковая?
( Read more... )
Сложность и драматизм русского случая состоит в том, что из двух указанных выше предпосылок нациестроительства в России наличествовала только первая — духовная (но институционализированная далеко не в такой степени, как в странах латинского мира, в силу подчиненности русской Церкви государству). Что до второй, то социальная структура русского общества (особенно начиная с монгольского ига) была далека от европейского феодализма.
Власть великих московских князей, а затем и царей, в силу ряда исторических причин сделалась, говоря словами современного историка А.И. Фурсова, «автосубъектной и надзаконной». Независимые общественные слои на Руси либо не сложились, либо пришли в упадок. Московские бояре по отношению к своим государям не обрели статуса вассалов, а были лишь не имеющими никаких гарантированных прав подданными. Следовательно, русскому народу в плане привилегий нечего было унаследовать у своей аристократии (вероятно, именно это имел в виду Пушкин, когда написал: «Феодализма у нас не было, и тем хуже»). Лишь при Екатерине II дворянство Российской империи получило фиксированные права — да и то лишь гражданские, а не политические, и именно после этого началось развитие русского национального самосознания в точном смысле слова. Но самосознанию этому прямо противоречили социально-политические институты империи, предназначенные, как и прежде, для обслуживания «автосубъектной и надзаконной» монархии.
И только после революции 1905 года в России началось строительство основ национального государства, оборванное мировой войной и захватом власти большевиками, восстановившими в новом обличии все ту же надзаконную структуру власти.
От этого многовекового наследства мы не избавились и по сей день.
Таким образом, русские в течение всей своей истории, за исключением краткого периода 1905–1917 годов, не являлись политической нацией.
Они были и остаются «государевыми людьми», служилым народом, на плечах которого держались все инкарнации государства Российского — Московское царство, Российская империя, Советский Союз, и держится ныне Российская Федерация.
В прошлом и настоящем они обеспечивали внешнеполитические амбиции своих надзаконных правителей и скрепляли за свой счет единство множества разнообразных нерусских народов, входивших в состав одной из величайших империй в мировой истории. Но никаких политических прав этот «государствообразующий» этнос не имел и не имеет — только обязанности.
Верховная власть шесть веков подряд делала все возможное для уничтожения у русских даже намека на институты национального самоуправления. Русские должны были подчиняться непосредственно государству, им не положено было иного коллективизма, кроме спускаемого сверху. У них как у народа, на котором держится основание империи, вообще не могло быть других интересов, кроме «державных».
Историк А.И. Яковлев накануне 17-го года в беседе с коллегами сострил, что русская государственность стоит на трех основаниях:
«1) русские против внешних врагов сражаются, как львы,
2) между собой человек человеку — волк,
3) перед начальством — “чего изволите?”, по-собачьи».
Добавим четвертое — работают как ломовые лошади.
По точному замечанию грузинского философа Мераба Мамардашвили, «Россия существует не для русских, а посредством русских…»
Взамен власть и ее идеологическая обслуга кормит русскую «сивку» разного рода «возвышающими обманами».
Перечень последних хорошо известен.
1. Русские — не конкретный этнос, а таинственный сверхнарод, не имеющий этнического содержания. Русский — прилагательное, а не существительное.
2. Русским не нужны материальные блага и политические права, они должны думать только о высокой духовности и о том, как выполнить свою вселенскую миссию — спасение человечества.
3. Русские — не хозяева России, а «раствор», скрепляющий ее единство; не цель в себе, а средство для исполнения великих предначертаний начальства.
4. Что бы ни случилось, русские должны терпеть и молча сносить любые притеснения от начальства и иноплеменников — иначе все рухнет.
5. Без строгого начальства с плеткой русские ни на что хорошее не способны.
В.В. Розанов с замечательной меткостью называл подобную рефлексию «философией выпоротого человека».
***
Джон Стюарт Милль писал в позапрошлом столетии:
«Есть нации, у которых страсть повелевать другими настолько преобладает над стремлением сохранить личную независимость, что они даже ради призрачной власти готовы всецело пожертвовать своей свободой.
В таком народе каждый человек, подобно простому солдату в армии, охотно отрекается от личной свободы в пользу своего начальника, лишь бы армия торжествовала и ему можно было гордиться тем, что и он — один из победителей, хотя бы его участие во власти, проявляемое над побежденными, было совершенно призрачно.
Правительство, строго ограниченное в своих полномочиях… не по вкусу такому народу. В его глазах представители власти могут делать все, что угодно, лишь бы самая власть была открыта для соискательства.
Средний человек из этого народа предпочитает надежду (хотя бы отдаленную и невероятную), что он достигнет некоторой власти над своими согражданами, уверенности, что эта власть не будет без нужды вмешиваться в его дела и дела его ближних».
( Read more... )
* * *
Так как в максимально допустимый объем поста вся статья полностью не помещается, то полностью прочитать её можно
или по ссылке здесь,
или
здесь, в моем блоге на dreamwidth
